Вавилон
09 ноября
2013
2013
Места не для белых.
Во-первых, надо сразу предупредить всех – это кино для людей, умеющих пользоваться головным мозгом по прямому назначению. То есть для думающих.
Так что, предвидя недовольство кинопотребителей, сразу говорю: если вы любите спецэффекты-драки-мочилово, вам не сюда. Если вы любите, чтобы вас развлекали, вы тоже пришли не по адресу. Если вы любите лихо закрученный голливудский саспенс с неминуемо счастливым концом, идите дальше. Если вы – фанат пост-модерна, стебалова, никак не связанного с реальной жизнью, типа фильма «Копейка», отдыхайте. Если вы любите пощекотать себе нервишки качественным ужастиком, не тратьте зря время и деньги.
Будет и развлечение, и ужас, и саспенс. Но от Голливуда тем и отличается этот «Вавилон», что его невозможно потреблять безучастно. Сидя перед экраном с поп-корном и пивом. Надо сопереживать. Иначе ничего не получится.
Если кто смотрел известный в свое время фильм Amores-Perros, переведенный на русский как «Сука-любовь», то знайте, «Вавилон» снял тот же самый режиссер. Именем Алехандро Гонсалес Иньярриту. А он – не Спилберг, не Кубрик и даже не Джордж Лукас. Я к тому, что гламура и красивой прилизанности у этого мексиканца не будет. Также глупо было бы ожидать от него фальшивых мелодраматических слез, супергероев и хэппи-эндов.
Собственно, после фильма Amores-Perros, который, судя по всему, не обошелся, в свою очередь, без влияния Кшиштофа Кесьлевского, в частности, его фильма «Три цвета: Синий. Белый. Красный», уже заранее предвкушаешь, что в «Вавилоне» будет не одна история. В Amores-Perros их было три. Тут – целых четыре. Совершенно разрозненные линии, каким-то образом пересекающиеся в одной точке.
Иньярриту – жесткий, но не жестокий. Он передал на экране то, что в современной литературе называется «новый реализм». Некакающие принцессы, у которых по пробуждении утром не воняет изо рта, а на лице - готовая тонна косметики, останутся в Голливуде. В «Вавилоне» будет пот, кровь, грязь, перегар, дерьмо и букет неприглядных человеческих эмоций. Смотреть на это неприятно, но это правда.
Что еще более неприятно, так это фирменная фишка Иньярриту – за всеми этими кадрами, отражающими обычную, реальную жизнь, нарастающее предчувствие беды. Неминуемой. Сокрушительной. С первых кадров. И потому очень страшно. Не так, как в фильмах ужасов, а так, как в жизни. Хочется зажмуриться и завизжать. На этом про сюжет, пожалуй, все.
Теперь про белых. В четырех историях фильма задействованы актеры всех цветов кожи. Черные, желтые, белые, красные. Выдернутые из привычного мира, лицом к лицу с бедой сталкиваются все. Белые – дети кондиционированного западного пространства - оказываются самыми бесчувственными – и самыми беспомощными. Наверное, господин Алехандро в этом плане над нами постебался. Но если посмотреть на всю практически достоверно поданную растерянность и сумятицу, то становится понятно: у него есть на это причины. Я - Станиславский. Я - верю.
Ну и под конец про актеров.
Если позволите, то начну издалека.
Много лет назад – уже больше десяти – в моей жизни случился мальчик с лицом молодого Бреда Питта. По тому мальчику я сохла так, что усохла на три размера. Сейчас он повзрослел и имеет лицо тридцатитрехлетнего Бреда Питта, по которому спокойно можно засохнуть до состояния сушеной воблы. В «Вавилоне» играет постаревший, потрепанный Бред Питт. Так что я могу себе представить, как будет выглядеть мой знакомый еще лет через десять. И мне страшно. Потому что у Бреда Питта, несмотря на сетку морщин, неприглядный цвет кожи и седеющую щетину, взамен былой мальчишеской смазливости появилось нечто новое. У него в глазах появилась та пронзительность, которая отличает очень хороших актеров от просто актеров. Ему больше не нужна смазливость. Теперь он царапает душу не этим. Если я в жизни увижу хоть издалека человека, похожего на теперешнего Питта, то, боюсь, у меня не будет времени по нему сохнуть. Достаточно посмотреть в эти пронзительные глаза и в ту же минуту умереть от восторга.
Столь же пронзительна и Кейт Бланшетт. И прочие актеры, как на подбор: играющая глухонемую японскую тинейджерку Ринко Кикучи, известный по не раз упомянутым Amores-Perros Гаэль Гарсия Берналь, никому не известный араб Мохаммед Акхзам – и дети. В фильме вообще много детей. Как же неподдельно и пронзительно они все играют.
На моей памяти, это второй фильм, на котором люди вставали и хлопали, хотя режиссер этого не слышал. Первым был «Необратимость». Но «Вавилон» лучше. Он светлее.
Во-первых, надо сразу предупредить всех – это кино для людей, умеющих пользоваться головным мозгом по прямому назначению. То есть для думающих.
Так что, предвидя недовольство кинопотребителей, сразу говорю: если вы любите спецэффекты-драки-мочилово, вам не сюда. Если вы любите, чтобы вас развлекали, вы тоже пришли не по адресу. Если вы любите лихо закрученный голливудский саспенс с неминуемо счастливым концом, идите дальше. Если вы – фанат пост-модерна, стебалова, никак не связанного с реальной жизнью, типа фильма «Копейка», отдыхайте. Если вы любите пощекотать себе нервишки качественным ужастиком, не тратьте зря время и деньги.
Будет и развлечение, и ужас, и саспенс. Но от Голливуда тем и отличается этот «Вавилон», что его невозможно потреблять безучастно. Сидя перед экраном с поп-корном и пивом. Надо сопереживать. Иначе ничего не получится.
Если кто смотрел известный в свое время фильм Amores-Perros, переведенный на русский как «Сука-любовь», то знайте, «Вавилон» снял тот же самый режиссер. Именем Алехандро Гонсалес Иньярриту. А он – не Спилберг, не Кубрик и даже не Джордж Лукас. Я к тому, что гламура и красивой прилизанности у этого мексиканца не будет. Также глупо было бы ожидать от него фальшивых мелодраматических слез, супергероев и хэппи-эндов.
Собственно, после фильма Amores-Perros, который, судя по всему, не обошелся, в свою очередь, без влияния Кшиштофа Кесьлевского, в частности, его фильма «Три цвета: Синий. Белый. Красный», уже заранее предвкушаешь, что в «Вавилоне» будет не одна история. В Amores-Perros их было три. Тут – целых четыре. Совершенно разрозненные линии, каким-то образом пересекающиеся в одной точке.
Иньярриту – жесткий, но не жестокий. Он передал на экране то, что в современной литературе называется «новый реализм». Некакающие принцессы, у которых по пробуждении утром не воняет изо рта, а на лице - готовая тонна косметики, останутся в Голливуде. В «Вавилоне» будет пот, кровь, грязь, перегар, дерьмо и букет неприглядных человеческих эмоций. Смотреть на это неприятно, но это правда.
Что еще более неприятно, так это фирменная фишка Иньярриту – за всеми этими кадрами, отражающими обычную, реальную жизнь, нарастающее предчувствие беды. Неминуемой. Сокрушительной. С первых кадров. И потому очень страшно. Не так, как в фильмах ужасов, а так, как в жизни. Хочется зажмуриться и завизжать. На этом про сюжет, пожалуй, все.
Теперь про белых. В четырех историях фильма задействованы актеры всех цветов кожи. Черные, желтые, белые, красные. Выдернутые из привычного мира, лицом к лицу с бедой сталкиваются все. Белые – дети кондиционированного западного пространства - оказываются самыми бесчувственными – и самыми беспомощными. Наверное, господин Алехандро в этом плане над нами постебался. Но если посмотреть на всю практически достоверно поданную растерянность и сумятицу, то становится понятно: у него есть на это причины. Я - Станиславский. Я - верю.
Ну и под конец про актеров.
Если позволите, то начну издалека.
Много лет назад – уже больше десяти – в моей жизни случился мальчик с лицом молодого Бреда Питта. По тому мальчику я сохла так, что усохла на три размера. Сейчас он повзрослел и имеет лицо тридцатитрехлетнего Бреда Питта, по которому спокойно можно засохнуть до состояния сушеной воблы. В «Вавилоне» играет постаревший, потрепанный Бред Питт. Так что я могу себе представить, как будет выглядеть мой знакомый еще лет через десять. И мне страшно. Потому что у Бреда Питта, несмотря на сетку морщин, неприглядный цвет кожи и седеющую щетину, взамен былой мальчишеской смазливости появилось нечто новое. У него в глазах появилась та пронзительность, которая отличает очень хороших актеров от просто актеров. Ему больше не нужна смазливость. Теперь он царапает душу не этим. Если я в жизни увижу хоть издалека человека, похожего на теперешнего Питта, то, боюсь, у меня не будет времени по нему сохнуть. Достаточно посмотреть в эти пронзительные глаза и в ту же минуту умереть от восторга.
Столь же пронзительна и Кейт Бланшетт. И прочие актеры, как на подбор: играющая глухонемую японскую тинейджерку Ринко Кикучи, известный по не раз упомянутым Amores-Perros Гаэль Гарсия Берналь, никому не известный араб Мохаммед Акхзам – и дети. В фильме вообще много детей. Как же неподдельно и пронзительно они все играют.
На моей памяти, это второй фильм, на котором люди вставали и хлопали, хотя режиссер этого не слышал. Первым был «Необратимость». Но «Вавилон» лучше. Он светлее.
